Власть как инструмент развития

Интервью председателя Законодательного Собрания Нижегородской области Евгения Лебедева

- Евгений Викторович, среди депутатского корпуса области довольно много промышленников, большинство наших читатели также руководители предприятий. Для газеты важны темы поддержки промышленности, тарифной политики, устранения различных дисбалансов в отраслях экономики. А приоритетны ли для Законодательного Собрания эти вопросы?

- Безусловно. Как и руководители промышленных предприятий, мы, представительная власть, в итоге нацелены на максимизацию прибыли, которую получают предприятия. Если разобрать бюджетный «пирог» 2012 года, можно увидеть, что у нас за счет налога на прибыль предприятий формируется 32 % доходов, столько же дают налоги на доходы физических лиц. Оставшаяся треть приходится на налоги на имущество, акцизы и ряд других платежей. Поэтому мы, законодатели, крайне заинтересованы в развитии промышленности и разработали целую серию законов, направленных на поддержку и малого, и среднего, и крупного бизнеса. Но при этом хочу сказать, что помогаем тем предприятиям, которые инвестируют средства в развитие, то есть, не занимаемся благотворительностью, а поддерживаем тех, кто работает. И эта поддержка достаточно объемна: с 2006 года ее получили более шести тысяч проектов с суммарным объемом инвестиций более триллиона рублей.

- Хорошо, вот власть решила поддержать Выксунский металлургический завод и предоставить ему преференции. А он возьми и сократи производство труб, потому как газодобывающие компании свернули свои проекты. В результате по металлургии в области – спад. Как вы минимизируете подобные риски?

- А нет особых рисков. Оказывая помощь предприятиям, предоставляя им льготы, к примеру, по налогу на прибыль, мы как бы отказываемся от части той доли прибыли, которую предприятие могло бы платить в бюджет. Но если нет прибыли, то нет и льгот. Здесь все очень просто: есть частные предприятия, которым мы помогаем развиваться не просто из симпатии, а для того, чтобы они платили нам налоги. И если предприятие развивается, мы готовы помогать ему в этом, но опять же с целью роста поступлений в бюджет уже в ближайшей перспективе.

Дело в том, что мы не бюджетные средства тратим на поддержку, а предоставляем льготы по налогообложению предприятию, которое эти средства инвестирует в модернизацию своего производства. Более того, мы можем взять на себя развитие определенной инфраструктуры на площадке, где инвестором будет реализован некий проект. Риск в этом случае только в том, что проект не осуществится, разорится, к примеру, собственник. Но риск этот минимален, потому как инфраструктура остается у нас и может использоваться в дальнейшем для других целей. Стандартное же решение состоит в том, что инвестор, получив от нас определенные преференции, реализует проект и, создав рабочие места, сразу же начинает перечислять в бюджет определенные средства, платить в казну налоги на доходы физических лиц. Через несколько лет, запустив проект, инвестор выходит на рентабельность и начинает платить нам полновесным рублем.

Таким образом, мы делаем все, что в наших силах. Понятно, всегда и всем хотелось бы лучше и больше, но вот я беру данные о социально-экономическом развитии Нижегородской области и вижу, что валовой региональный продукт в 2011 году составлял 759 млрд рублей, а предварительная оценка 2012 года – 819 млрд рублей. То есть, очевиден рост, почти 8 процентов, значит, не так все плохо «в Датском королевстве» …

- Но регион - далеко не суверенное королевство. Вот федерация изменила правила межбюджетной игры и сформировались консолидированные группы налогоплательщиков, покинувшие регионы. И наши предприятия, такие как Лукойл-Волганефтепродукт, ГЖД, Ростелеком, перестали быть нижегородскими налогоплательщики. Но даже не в этом дело, а в том, что происходит еще большая централизация денежных потоков и региональные власти становятся более зависимыми от Москвы. Хорошо ли это?

- Федерацию можно понять. На самом деле только 10 субъектов Федерации у нас являются донорами, остальные получают бюджетные дотации. Поэтому, чтобы выравнивать уровень жизни в разных регионах, федеральная власть вынуждена концентрировать ресурсы. Объективности ради надо сказать, что в этом есть и положительные моменты, потому что существует очень много программ развития территорий, в которые федерация вкладывает средства на условиях софинансирования. Поэтому эта централизация в определенном смысле оправдана. В то же время мне, как одному из руководителей области, было понятно, что нам придется просить федеральную власть компенсировать региону выпадающие доходы. Но здесь сработали другие механизмы, нас поддержали крупные корпорации, имеющие в регионе хорошие позиции, крепкие корни и значительные интересы. В частности, Росатом, у которого в Нижегородской области и Федеральный Ядерный центр, и ОКБМ, и проектный институт. Поэтому был найден компромиссный вариант, согласно которому некоторые предприятия, входящие в структуру Росатома, сформируют свою консолидированную группу и будут платить налоги в Нижегородской области, так что в 2013 году мы компенсируем уход из региона и таких крупных налогоплательщиков, как ГЖД и Лукойл-Волганефтепродукт.

- А можете развернуть эту фразу: «найден компромиссный вариант»? Есть ли здесь объективный механизм решения проблемы? Или данное решение могло быть только субъективным, связанным с тем, что во главе Росатома стоит наш земляк?

- Я думаю, дело в следующем. Принимая решение, федеральные власти предполагали именно такую реакцию, были к ней готовы и смогли пойти навстречу тем регионам, которые оказались более убедительными. Вот так и состоялся компромисс, которого, как я полагаю, сумели добиться немногие субъекты федерации.

- Нам повезло или мы такие молодцы?

- Повезло, это когда ты не предпринимал никаких усилий, шел по улице и нашел кошелек. Нам повезло лишь с тем, что на нашей территории находятся такие серьезные структуры, как Федеральный Ядерный центр в Сарове, который сам по себе, как я оцениваю, имеет очень большой вес. При доброй воле руководителя Ядерного центра Валентина Ефимовича Костюкова, коренного нижегородца - более того, борчанина, как и я – и был достигнут такой компромисс.

- Но здесь можно также говорить о споре либерального подхода, который ратует за большую свободу регионов и территорий от центра, и консервативно-патриотического, тяготеющего к централизованному типу построения экономики.

- По конституции мы сегодня являемся федеративным государством. Может быть, в силу этого нам, субъектам федерации и территориям, хочется побольше экономических свобод и большей независимости от центра. Но на самом деле мы сейчас приводим свое законодательство в соответствие с федеральным, чтобы не было никаких противоречий. Все степени свободы мы можем развивать с помощью федерального законодательства, делать его более эффективным в этом плане. Здесь можно вспомнить приснопамятные времена, когда субъектам говорилось: «сколько хотите свободы и независимости, столько и берите» - и сегодня мы видим, что из этого получилось. Нам пришлось заново собирать страну. Поэтому вопросы эти не простые.

С другой стороны, мне очевидны определенные процессы, идущие в направлении формирования равноправия властей, в сторону растущей самостоятельности территорий. По своему опыту могу сказать, что еще 2–3 года назад наша работа достаточно жестко регламентировалась, тогда, принимая решения, часто приходилось, что называется, сверять часы «со старшими товарищами». Сегодня такой жесткой опеки нет, у нас значительно больше самостоятельности. Самый яркий тому пример – приглашение руководителей представительной власти субъектов федерации в Кремль на послание Президента, чего ранее не было. У нас также давно не было, чтобы инициативы, с которыми мы выходим на Президента, получали немедленную реакцию, а сегодня происходит именно так. То есть, пошло движение к оптимизации управления, и это радует.

- Для Вас есть какие-то принципиальные редуты в рамках противоборства патриотического и либерального курсов? Не секрет же, что у нас и тот, и другой подход культивируется. Вот Президент говорит, что надо арктический шельф разрабатывать только силами российских компаний, а правительство в лице Дворковича, Шувалова и даже самого премьера намерено допустить к этому процессу всех желающих без ограничений.

- Мне на самом деле не просто ответить на такой вопрос, и скажу почему. Когда речь идет о либерализме, я против того, чтобы к нам навязывали какие-то псевдолиберальные ценности просто потому, что они где-то опробованы и удачно работают. Например, местное самоуправление. Вся Европа активно использует институт местного самоуправления. Территории там живут самостоятельно, сами принимают решения, самофинансируются за счет налогов и реализации имущества, принадлежащего муниципалитету, и так далее. В качестве такого отрицательного примера заимствования либеральных ценностей приведу 131 Закон РФ, который увел нас от системы централизованного управления территориями к либеральной системе самостоятельных муниципалитетов. В результате у нас появилось в каждом районе по 20 сельских администраций и 200 депутатов разного уровня. Когда этот закон проходил общественные слушания, мы были категорически против его принятия. Основополагающий принцип этого закона «не надо мешать территориям развиваться»: они самостоятельны, потому сами должны решать, куда тратить деньги, сами должны думать, как распорядиться землей. Нас убеждали, что территории без опеки из центра сделают все эффективно и будут процветать. Однако, при этом забыли, что средства не могут появиться из ниоткуда. Чтобы какая-нибудь деревня Комариха, расположенная в самом живописном, тихом и уютном уголке за сотню километров от Нижнего Новгорода, хорошо жила, туда должен прийти инвестор, купить землю, так как другого ничего у деревни нет, реализовать какой-то инвестпроект, доходы от которого и позволили бы деревне жить хорошо. Но получилось как раз с точностью до наоборот. Дело в том, что такая структура управления, когда все самостоятельны и самодостаточны, не предполагает межбюджетных отношений. И если в райцентре еще оставались какие-то градообразующие предприятия, наполнявшие казну, то теперь их средства принадлежат только этой территории, и глава администрации не имеет права дать соседнему муниципалитету даже взаймы. А тот, кто управляет Комарихой, не имеет денег даже на то, чтобы оплатить работу самой местной власти, не говоря о том, что надо бы и колодцы почистить, и снег убрать или подправить какой-нибудь мосток над ручьем. На этом заимствовании либеральных методов управления территориями мы потеряли уйму времени. И теперь идет обратный процесс, образуются городские округа, то есть, мы возвращаемся к системе централизованного управления территорией района, к единому бюджету района, из которого средства, пусть и не очень большие, но доходят до каждой деревни.

Вот пример реализации либеральных принципов в управлении, против которых я выступаю категорически. Но, не боясь прослыть западником, могу привести и другой пример, связанный с тем периодом, когда после приватизации все искали пути, как выживать. На Борском стекольном заводе, где я многие годы трудился, мы с решением этой проблемы попали в десятку, когда привлекли профильного инвестора. Когда на завод пришли бельгийцы, уровень наших профессиональных компетенций и возможностей стал очевиден: в Бельгии на производстве таких же объемов полированного стекла работало в десять раз меньше людей, чем у нас. Сегодня завод – один из лучших в мире по производству стекла. То есть при разумном отношении к делу, при достижении нужного компромисса между либеральными и патриотическими подходами, все возможно. И я сторонник именно вот таких методов. Приход иностранцев на наши предприятия, определенная открытость бизнеса и страны – это тоже либерализм.

Что касается патриотизма, то мы все патриоты, это безусловно. И надо всегда помнить о принадлежности к стране, чтить свою историю, но до фанатизма и здесь нельзя доходить. А я знаю ряд предприятий, которые сегодня находятся в тяжелейшем состоянии, но собственники готовы, как говорится, костьми лечь, лишь бы не пустить на свои предприятия иностранцев.

- Говоря о зарубежном опыте, есть и более близкий пример – Белоруссия – со своими особенностями…

- Да, там также рыночная страна, но все средства сконцентрированы в руках государства и ведутся, на мой взгляд, очень правильные процессы. Они ничего не рушат до основания, чтобы затем создавать что-то заново. Вот, к примеру, как развивается там сельское хозяйство. Государство закупает импортное оборудование и строит очень хорошую ферму по самым современным технологиям, которая ничем не отличается от голландской и потому по определению конкурентоспособна. Они также развивают инфраструктуру, чтобы довести ее уровень до мирового и затем запустить процесс приватизации. Белоруссия очень скоро все эти планы реализует. И вот тогда с удовольствием туда придут инвесторы, те же голландцы, и купят эти фермы, потому что здесь производить выгоднее, чем на западе Европы, рабочая сила дешевле, многие услуги дешевле, есть определенные преференции, российский рынок сбыта широчайший под боком и так далее. Фермеры белорусские уже и сейчас в строю, а когда пойдет этот процесс приватизации, туда придет и лучший мировой опыт. Таким же путем идут и китайцы. В свое время мы вошли в рыночные отношения и приняли установку, что рынок все разрулит. Но то, что сделано это было неверно, для меня очевидно. Поэтому мы сегодня с неимоверными усилиями и преодолеваем то, что сами же создали, однако обратной дороги уже нет.

По материалам интервью «Нижегородской деловой газете».